Мне чересчур страшно за маму и Люду, а также за то, что я верил во встречу с Маяковский, что больше ничего и никогда не будет.
Мне чересчур страшно за маму и Люду, а также за то, что я верил во встречу с Маяковский, что больше ничего и никогда не будет.